Инвестиции в Прибалтике: Литовский "трамплин", латыш-Лужков и эстонские заслуги сына экс-главы РЖД

Дикий капитализм с варварской приватизацией за бесценок или красивое слово инвестиции? В настоящий момент, когда практически все стратегические предприятия Литвы, Латвии и Эстонии давно скуплены иностранным капиталом, вопрос о том, насколько эффективно маленькие страны Прибалтики воспользовались своими возможностями, встает довольно остро. Правительства всех трех стран от слова "инвестиции" цепенеют — это самое желанное слово и самый красноречивый показатель эффективности своей работы. Именно поэтому слово "инвестиция", пожалуй, звучит в устах руководителей "балтийских сестер" чаще всего. Однако инвестор инвестору — рознь. Если инвестор приходит с Запада — он автоматически считается надежным партнером, которому не жалко отдать самые лакомые отрасли. Если с Востока, причем не важно — Россия это, к которой в Прибалтике власти относятся, мягко говоря, подозрительно, или, например Казахстан — такой инвестор воспринимается едва ли не как угроза национальной безопасности. Пожалуй, один из наиболее красноречивых примеров в подтверждения этих слов — бесконечная история вокруг единственного в Прибалтике нефтеперерабатывающего завода в литовском Мажейкяе. Не будем вспоминать историю, как завод не хотели продавать российскому капиталу, а за даром отдали американскому Williams, который за очень дорого перепродал завод ЮКОСу, можно вспомнить историю последних лет, когда завод, после развала ЮКОСа, опять оказался в руках правительства Литвы. На него тогда претендовал и "Лукойл", другие российские компании, но и казахский "КазМунайГаз". В итоге правительство Литвы продало завод "стратегическим партнерам" из Польши — компании PKN Orlen, хотя они предлагали за акции меньше всех, но зато они соседи, свои. В итоге сейчас завод терпит убытки, польская компания уже никакая не партнерская, а экономическое сообщество сотрясают бесконечные дрязги со взаимоисключающими обвинениями между властями и руководством PKN Orlen.

Корреспонденты ИА REGNUM в Литве, Латвии и Эстонии продолжают сравнивать страны Прибалтики по различным категориям. Сегодня, 13 июня, публикуем материал об инвестиционном климате в "балтийских тиграх".

Литва

Пенсионные фонды, недвижимость, акции крупных компаний, драгоценности, золото, предметы роскоши — вот тот небольшой круг, куда литовцы инвестируют свободные средства. Причем главная цель таких капиталовложений для большинства инвесторов (речь идет примерно о 80% физических лиц) заключается не в извлечении прибыли, а в сохранении денег в их абсолютной стоимости плюс надежде на естественный рост цены предмета через некоторое время, например, десять лет. Оставшиеся 20% инвесторов — это преимущественно молодежь от 20 до 35 лет, которые инвестируют агрессивно, зачастую в акции зарубежных компаний, и именно с целью скорого получения прибылей. Фактически они выступают в качестве игроков на бирже ценных бумаг, зарабатывая на обороте средств, а не на долгосрочной перспективе.

В качестве характерного примера хотелось бы вспомнить ажиотажный спрос на недвижимость в 2006 — 2008 годах, когда на рынке первичного жилья квартиры покупались еще на стадии проектирования многоквартирных домов. А на рынке вторичного жилья спрос был настолько велик, что продать абсолютно бесперспективную в точки зрения географии или комфорта квартиру не составляло труда. Отдельно заметим, что в те годы спрос на недвижимость на побережье Балтики или в других традиционных местах отдыха — Друскининкай, Бирштонасе, Игналине, — достиг невообразимых по литовским меркам масштабов. Покупку квартир и домов в этих местах мог позволить себе лишь действительно состоятельный литовец, поскольку стоимость одного квадратного метра была ровно в два раза ниже московской и в три раза выше испанской.

Кстати, большинство фьючеров заключалось именно на поток иностранцев, которые, по мнению литовских доморощенных экспертов от недвижимости, должен был непременно хлынуть в Балтию.

Чем завершился этот этап внутренней инвестиционной политики? Иностранцы в Литву почему-то не приехали.

На балансе многих граждан Литвы находятся от двух до пяти объектов недвижимости. Есть чемпионы — каунасская семья владеет более сорока объектами. Избавиться от недвижимости сегодня трудно: спрос стабилен, однако цены упали в разы. Приобретенная с целью последующих извлечений прибыли недвижимость напоминает чемодан без ручки: нести тяжело (постоянно дорожает содержание находящегося на семейном балансе жилья за счет роста цен на отопление, электричество, коммунальные услуги), а бросить жалко (поскольку зачастую ради инвестиций приходилось брать кредиты в коммерческих банках, которые пришло время возвращать — а не из чего). Отсюда огромное число судебных исков со стороны банков к несостоятельным кредиторам. Судебные приставы, по признанию министра юстиции Литвы Ремигиюса Шимашюса "завалены работой на десятилетия вперед только по невозвращенным кредитам".

Не редкостью стали случаи суицидов, когда, загнанные в угол безысходности, добровольно уходят из жизни не только рядовые должники, но и преуспевающие на первый взгляд предприниматели. Специальной статистики нет, однако в 2010 году практически каждый месяц становилось известно об очередном самоубийстве именно из-за финансовых проблем.

Если вести речь об инвестициях в модные пенсионные фонды, большинство граждан относится к ним скептически. Люди хотя и участвуют в таких проектах, но априори уверены, что пенсионные фонды — очередной "развод" со стороны государства.

Литовцы весьма неохотно инвестируют в антиквариат или предметы роскоши — вливание средств в эту сферу позволяет себе лишь 2% населения. Эксперты утверждают, что работает стереотип: Литва никогда не считалась богатым краем с настоящей европейской культурой и привычками, всегда оставаясь задворками сначала Речи Посполитой, затем Российской империи, а ныне — Европейского союза.

Зарубежные инвестиции в Литву — это вторая сторона медали. Если учесть, сколько иностранных компаний пришло и закрепилось на литовском рынке, можно говорить, что политика привлечения инвестиций вполне успешна. Однако если разделить число инвесторов на 20 лет независимости, картина не так уж оптимистична.

Американские компании Kraft Foods, Philip Morris, Coca-Cola были первыми, выбравшими Литву в качестве бизнес-партнера. Следом пришли Thermo Fisher Scientific, Moog, Western Union, IBM, Computer Sciences Corporation, Cisco. Есть надежда, что инвестором в строительство Висагинской атомной станции также станет компания с американским капиталом. Им может стать Westinghouse Electric Company.

Банковский сектор составляют банки либо со скандинавским капиталом, либо с российским, либо смешанным. Например, банк Snoras — со смешанным российско-литовским капиталом. За шестнадцать лет деятельности Snoras стал одним из крупнейших банков Литвы. Обладатель самой обширной и современной в стране территориальной сети обслуживания клиентов, включающей 10 региональных филиалов, свыше 230 территориальных отделений и более 330 банкоматов. В настоящее время зарегистрированный уставный капитал банка составляет 411 922 567 литов. Капитализация банка, с учетом текущей рыночной стоимости, превышает 0,5 млрд литов.

На данный момент председатель Наблюдательного совета и основной акционер международной финансовой группы "Конверсбанк" Владимир Антонов приобрел 67,28% зарегистрированного акционерного капитала банка Snoras. По мнению кредитных менеджеров, это благоприятно отразится на финансовом росте и благонадежности банка, повысит активность кредитных средств.

Всего с 2003 года в Литве зарубежными инвесторами осуществлено 358 проектов прямых зарубежных инвестиций на сумму 8,09 млрд евро, создано 48,3 тыс. рабочих мест.

В посткризисный период вновь начался рост инвестиций. Так в 2010 году прямые зарубежные инвестиции в экономику Литвы увеличились на 15,6%. Капитал иностранных предприятий возрос в 2009 году на 0,87 млрд евро, в 2010 году — на 1,01 млрд. В Литве в 2010 году иностранными инвесторами запущен 31 новый инвестиционный проект. Ожидается, что в результате этих начинаний будет создано 3,4 тыс. новых рабочих мест. В 2009 году было начато 28 новых инвестиционных проектов с созданием 5 тыс. рабочих мест.

По информации fDiMarkets, на сегодняшний день больше всего проектов приходится на долю Вильнюса. Среди них — Barclays, Western Union, Cogent Communication. По два проекта запущены в Алитусе (Coca-Cola, Graanul Invest) и Клайпеде (Heidelberg Cement, Fortum), по одному — в Каунасе, Кедайняй и Новой Акмяне.

Вот еще несколько любопытных цифр для сравнения. Основные инвесторы Литвы в 2004 году распределились в следующем порядке: на первом месте — Дания (15,2 % всех прямых иностранных инвестиций, ПИИ), за ней Швеция (15 %), на третьем месте Германия — 11,4 %. Россия была четвертым по значению инвестором — 8,4 % от общего потока прямых инвестиций в Литву. Далее Финляндия (7,8 %) и Эстония (7,6 %). США инвестировали в Литву 6,5 %. Удивляет отсутствие в этом списке главных инвесторов соседей Литвы — Латвии и Польши: такое положение частично можно объяснить усиленным после вступления в ЕС интересом этих стран к инвестированию на Западе.

Основой экономического сотрудничества между Российской Федерацией и Литовской Республикой служит соглашение о торгово-экономических отношениях от 1993 года (адаптировано к нормам ЕС в 2004 году). В списке главных инвесторов в литовскую экономику Россия занимает почетное третье место (2005 год), вслед за Данией и Швецией, причем с каждым годом её инвестиции растут в геометрической прогрессии.

Более 95 % российского капитала направляются в такие сектора экономики, как обрабатывающая промышленность, электроэнергетика и газовое хозяйство, финансовая деятельность. Лидерами в своих сферах являются контролируемые российским капиталом "Лукойл-Балтия", "Энергийос Реализацийос Центрас" ("Интер РАО ЕЭС"), Каунасская ТЭС, "Летувос Дуйос" ("Газпром"), завод минеральных удобрений "Лифоса" ("Еврохим"), предприятие по производству метизов "Нямунас" ("Мечел").

Российские инвесторы, особенно частные, проявляют интерес к рынку недвижимости в Литве, особенно в городах со значительной русскоязычной инфраструктурой (Вильнюс, Клайпеда).

В 2010 году ситуация практически не изменилась. С той лишь разницей, что основными инвесторами стали приграничные России и Польша. Причем Россия по объемам прямых инвестиций вышла на первое место. Далее следуют Дания, Швеция и Германия. США не входит в десятку главных инвесторов. После сферы производства основные инвестиции приходят в финансовый сектор и торговлю.

Российский капитал рассматривает Литву как трамплин для завоевания рынка Евросоюза. Литва знакома и удобна для того, чтобы отсюда выходить на другие страны ЕС. Однако успехи Литвы в программе привлечения инвестиций могли быть и более весомыми. Например, ни один зарубежный автогигант не выбрал страну в качестве полигона для сборки легковых машин. Практически нет "отверточной" сборки в приборостроении. Это при всем том, что в стране переизбыток высококвалифицированных кадров, относительно дешевая рабочая сила. Но отсутствует гибкая налоговая политика и льготы для иностранных инвесторов. Что, в итоге, и заставляет последних выбирать Словакию, Россию, Эстонию или Польшу для инвестиций и размещения именно там современных производств.

Литве тяжело конкурировать с соседями по ЕС и остальному миру. Плюс не самые привлекательные налоговые условия для инвесторов, высокий уровень бюрократизма и коррупции, определенная политическая линия, не всегда позволяющая крупные инвестирования со стороны стран, которые не принадлежат к "евроатлантическому" направлению.

Наконец, третья сторона медали: как литовский капитал инвестирует в другие страны? По данным Департамента статистики, больше всего литовских инвестиций уходят в Латвию, Россию (в первую очередь — в Калининградскую область). Прямые инвестиции Литвы в странах ЕС составляли 2,5 млрд литов (71,7%), в странах СНГ — 0,8 млрд литов (22,1%).

Безусловным лидером в зарубежных инвестициях литовского капитала является торговля — литовская сеть супермаркетов (ведущее название Маxima) покрыла не только территорию Латвии, в немного меньшей степени Эстонии, но проникла и в более западные государства ЕС. Литовские предприятия инвестировали в основном в сферу оптовой и розничной торговли за рубежом 1,1 млрд литов (32% всех прямых инвестиций за рубежом), в обрабатывающую промышленность — 0,7 млрд литов (20,2%), в сферы недвижимого имущества, аренды и в другой бизнес — 0,7 млрд литов (19,6%). Все больше средств литовские предприятия вкладывают за границей в торговлю, секторы недвижимого имущества, аренды, а также в другой бизнес.

Еще один вид инвестиций скорее не витринной и официальной Литвы, а "теневой Литвы" — это ее вклад в международную преступность. ОПГ "работают" на мировых рынках производства и сбыта наркотиков и психотропных средств, изготавливают фальшивые евро, вкладывают деньги в торговлю людьми, в нелегальную торговлю ворованным транспортом, уходящим затем в Россию и Среднюю Азию.

Латвия

В марте прошлого года Сейм Латвии принял поправки в закон "Об иммиграции" (1 июля 2010 они вступили в силу), позволяющие иностранцу претендовать на получение ВНЖ на срок, не превышающий пяти лет, если гражданин другого государства:

— вложил в основной капитал акционерного общества не менее 35 500 евро, и в течение хозяйственного года это акционерное общество заплатило в государственный и муниципальный бюджет в виде налогов не менее 28 400 евро;

— приобрел в Латвии и ему принадлежат один или несколько объектов недвижимости в Риге, Рижском регионе или городах республиканского значения, общая сумма сделок с которыми превышает 142 200 евро или 71 100 евро, если недвижимость располагается за пределами указанных мест. При этом у покупателя в обязательном порядке не должно быть долгов по уплате налога на недвижимость и все платежи по сделкам осуществлялись по безналичному расчету;

— внес в субординированный капитал кредитных учреждений страны инвестиции (в виде субординированной ссуды или субординированных ценных бумаг) в размере не менее 284 400 евро, если срок этой сделки не менее пяти лет и в соответствии с условиями вклада он не может быть прекращен до истечения указанного срока.

Правда, покупка недвижимости не является стопроцентной гарантией того, что собственник получит ВНЖ. Так, совсем недавно Латвия отказала в получении вида на жительство бывшему мэру Москвы Юрию Лужкову. В конце декабря 2010 года он подал документы на получение ВНЖ на основании инвестиций в размере 284,57 тысячи евро в капитал латвийского Rietumu Banka и владения складскими помещениями в Юрмале. Однако в тот момент министр внутренних дел Линда Мурниеце заявила, что бывший московский градоначальник "не заслуживает" вида на жительство из-за своих прежних резких высказываний в адрес государства.

Однако с точки зрения иностранных инвесторов Латвия остается непривлекательной страной по следующим причинам:

— высокие налоговые ставки (была налоговая нагрузка на ВВП на уровне 32-33%, поднялась до 40%);

— нестабильность налогового законодательства, чуть ли не каждый год вводятся новые налоги, повышаются прежние (так, НДС вырос до 22%, ставка подоходного налога с населения поднялась с 23 % до 26 %);

— высокие кредитные ставки;

— коррупция;

— бюрократия (в крохотной стране чиновников формально 85-86 тысяч, на их содержание уходит, как считает доктор экономики Александр Гапоненко, до 20% собранных бюджетных средств). Плюс еще глобальный кризис. В итоге за прошлый год инвестиции в экономику Латвии сократились в 3 раза, страна пережила серьезный отток капиталов.

Всем этим можно объяснить тот факт, что в рейтинге глобальной конкурентоспособности (The Global Competitiveness Index) Латвия заняла только 70 место, тогда как Литва — 47 место, а Эстония — 33.

Статистика показывает, что объем нефинансовых инвестиций в фактических ценах в 2008 году был 4 024,02 миллиона евро, в 2009 году — 2 421,73 миллиона евро и в 2010 году — 1 902,52 миллиона евро. То есть вложения инвесторов в небанковскую, не финансовую сферу сокращается.

При этом сумма накопленных иностранных прямых инвестиций (финансовых и не финансовых) из года в год растет. Так на конец 2007 года она составляла 7 466,38 миллионов евро, на конец 2008 года — 8 126,02 миллиона евро, на конец 2009 года — 8 072,52 миллиона евро и на конец 2010 года — 8250,09 миллионов евро. В этих цифрах отражается тот факт, что иностранные владельцы латвийской банковской системы и рады были бы уйти из страны, да не могут. Нельзя же бросить активы в форме недвижимости, вот и приходится поддерживать свои "дочки" и филиалы.

Именно об этом, по словам эксперта-экономиста Евгении Зайцевой, говорит третий показатель дел в сфере инвестиций — сумма инвестиций, полученных Латвией за год. За 2007 года Латвия получила иностранных инвестиций на 1 697,91 миллион евро, в 2008 году — 862,82 миллиона евро, в 2009 году — 67,73 миллиона евро и в 2010 году — 263,94 миллиона евро. В основном, это поддержка деятельности филиалов скандинавских банков в Латвии, так как сами себя содержать они не всегда могут. Но это уже отдельный разговор.

Ситуацию с инвестиционным климатом в Латвии в настоящий момент корреспонденту ИА REGNUM прокомментировал президент Института европейских исследований (Латвия), доктор экономики Александр Гапоненко:

По оценкам инвестиционного потенциала Латвии аналитиками, в докризисный период треть инвестирования в латвийскую экономику составляли внутренние инвестиции, а две трети приходили из-за рубежа. Из них, в свою очередь, одна треть приходилась на Евросоюз, а другая треть была частными инвестициями, но они носили в основном спекулятивный характер: что-то вкладывалось в недвижимость, что-то лежало в банках и так далее. Когда разразился кризис, частные капиталовложения практически прекратились, в недвижимость перестали вкладывать деньги, значительно снизился и объем банковских инвестиций. Инвестиции же Евросоюза значительно сократились — Латвия как часть ЕС должна принимать участие в софинансировании европейских инвестиционных программ (в соотношении приблизительно 50 на 50). Латвия в этот период не выделяла денег на софинансирование европейских инвестиций, и, соответственно, поток европейских вливаний упал.

В целом, за прошлый год инвестиции в экономику Латвии сократились в три-четыре раза. Сейчас наблюдается чистый отток капиталов. Показатель накопленных иностранных инвестиций стал стремительно уменьшаться. Недвижимость вывезти нельзя, а вот депозиты из Латвии стали активно выводить, в первую очередь, скандинавские банки. У них ужесточились нормы, а свои вложения сюда они сделали в основном из-за пенсионных фондов. Swedbank совершал спекуляции, которые, в общем-то, строго запрещены законом — делались инвестиции в расчете на зарабатывание денег на этих спекуляциях, в результате банк "пролетел" очень сильно. И чтобы прийти к нормативам в тех странах, откуда эти банки родом, сейчас они накапливают и выводят деньги — это четко прослеживается по статистике. Думаю, что такое положение будет продолжаться еще года два.

Кроме того, западные инвесторы оценивают экономическую ситуацию в Латвии как крайне негативную. И все заявления премьер-министра Валдиса Домбровскиса о том, что Латвия вышла из кризиса, не соответствуют действительности. Те же скандинавские пенсионные фонды не дают возможности латвийскому правительству провести девальвацию лата, потому что понимают, что потеряют на этом значительно больше самих латвийцев. Да и бюрократы, получающие фиксированный денежный доход опасаются, что в случае девальвации их зарплаты сильно уменьшатся. Так что выход из кризиса для Латвии еще не найден и, вероятно, нынешняя правящая коалиция его никогда и не найдет. Нет у нее такой задачи в повестке дня. И все как всегда — спасение утопающих в руках самих утопающих.

Эстония

Говоря об инвестициях в экономику Эстонии, стоит сразу признать специфику данного явления: так как у Эстонии нет собственных больших финансово-кредитных ресурсов, она вынуждена привлекать их исключительно из-за рубежа. Как следствие, Эстония сделала все, чтобы инвестирование в национальную экономику было максимально комфортным для иностранцев. Так, действуют очень удобные каналы официального взаимодействия с инвесторами, в которых можно получить исчерпывающие ответы на любой вопрос, таких органов немного — они электрифицированы и работают дистанционно, не требуя личного присутствия. В Эстонии установлена нулевая ставка налогообложения инвестиций, для инвестиций открыты практически все сферы экономики и нет заградительных и запретительных знаков. Понятно, что инвестиции в стратегические отрасли экономики — банковскую, инфотехнологическую, транзитную и энергетическую — проходят всесторонний контроль органов госбезопасности и согласовываются с партнерами по НАТО и ЕС, но этот контроль осуществляется максимально вежливо, комфортно для проверяемого и корректно по форме общения и принимаемого решения.

Эстония даже в случае негативного решения не выносит сор из избы и всячески гасит любой негатив по данной теме в мировых СМИ. Пример: недавнее согласительное решение министерства юстиции Эстонии с крупнейшим нефтетранзитером Прибалтики фирмой Vopak, основанной на голландско-российском капитале. Многолетний спор о месте размещения новой таллинской тюрьмы — возле нефтетерминала или нет — разрешился в пользу транзитеров. И хотя в данном случае спор шел не столько между западным инвестором и эстонским государством, сколько между западным инвестором и выделенными инвестициями из еврофондов на строительство тюрьмы, Эстония предпочла в конце концов спор этот "разрулить". Благо, что свободных мест для тюрем предостаточно. На радостях Vopak (а может, и по обязанности принятого закулисно решения?) поспешил объявить, что инвестирует в модернизацию нефтетерминала не менее 25 млн евро.

Эстония заинтересована кровно в зарубежных инвестициях, поэтому ее рвение в работе с инвестором оттуда понятно и объяснимо. Как следствие, 85 % крупной экономики Эстонии так или иначе принадлежит зарубежному капиталу, который, как и положено заботливому хозяину, постоянно свою собственность обновляет, смазывает и холит. Как следствие, инвестиции в такие предприятия производятся регулярно, с небольшим перерывом на сезонные кризисы.

Точную цифру иностранных инвестиция в экономику Эстонии назвать сложно — по разным оценкам, их сумма в период с 1992 по 2010 год составила никак не менее 25 млрд долларов. Если под такого рода инвестициями понимать также и покупку акций эстонских предприятий зарубежным капиталом на фондовом рынке (скупку предприятий), то следует признать, что данная цифра намного больше.

Примечательно также, что львиная доля инвестиций составила короткий исторический период с 2004 года, когда Эстония вступила в Европейский Союз и окончательно инсталлировала себя в единое еврохозяйство. Однако у инвестиций со стороны западных концернов и фондов Европейского Союза есть и обратная сторона, которая может обернуться горьким похмельем эстонской экономики. Привыкнув к постоянному потоку миллионов евро, Эстония просто обречена однажды пережить "ломку наркомана", лишенного очередной порции наркотика. Сейчас в госбюджете Эстонии 2011 года доля доходов, полученных за счет различных фондов ЕС, составляет целых 17% — каждый шестой евро! И это при том, что доходная база государства за время кризиса сузилась донельзя, а расходную часть ужали до рекордных показателей.

Не случайно в декабре 2010 года Госконтролер Эстонии Михкель Овийр, выступая перед парламентом страны с обзором ситуации в стране, призвал его уже заранее задуматься над тем, как эстонская экономика собирается пережить неизбежный момент, когда поток западных инвестиций иссякнет. Дата в общем-то известна: первого января 2014 года истекает десятилетний льготный "переходный период" нахождения Эстонии в Европейском Союзе, большинство инвестиционных фондов ЕС автоматически исключат Эстонию из дотационного списка, переключившись на других "новых членов ЕС". И хотя правительство Эстонии уверяет, что дотирование Эстонии по линии "инвестиций в экономику и общество" сохранится, его объемы сократятся значительно. Также немаловажно то, что в таких разрекламированных эстонскими СМИ сферах экономики, как инфотехнологии и кредитное финансирование, настроения инвесторов меняются как у легкомысленной дамы, и в случае смены конъюнктуры на мировом рынке они могут просто улететь из Эстонии, как журавли осенью, на более выгодные места зимовки. В период экономического кризиса уход из Эстонии таких "знаковых" и многолетних западных инвесторов как Coca-Cola Eesti и Shell стал лишь подтверждением известной мысли о том, что у капитала не бывает родины и постоянных привязанностей.

Собственные эстонские инвестиции в национальную экономику тоже выглядят весьма солидно — до 10 % ВВП страны в госбюджете. Правда, стоит оговориться: под красивым и модным словом "инвестиции" тут в основном понимают обязательные расходы государственного бюджета на социальную сферу, сферу трудовых отношений и культуру. Так, чаще всего под "интеллектуальными инвестициями" или "инвестициями в будущее" подразумевают модернизацию в сфере образования и профессионального переобучения — ремонт школ и училищ, организацию курсов переквалификации безработных. Под "зелеными инвестициями" скрываются расходы по ремонту коммунального хозяйства и строительство парков ветрогенераторов. Под "инвестициями в энергонезависимость" скрывается программа реновации жилых домов, теплотрасс, ремонт крыш и замена окон. Слово "Investeering" (инвестирование) — едва ли не любимое в выступлениях эстонских официальных лиц, их индульгенция от всевозможных неприятных вопросов типа "А где деньги?" и "Когда наконец станет лучше?".

Говоря о специфических видах инвестиций в Эстонию, стоит назвать и распространенную среди богатых россиян в последние четыре года методику так называемых "инвестиций в Шенген". Для получения постоянной шенгенской визы (а Эстония присоединилась к Шенгену в декабре 2007 года) на себя и членов своей семьи россиянину нужно стать членом правления организованного в Эстонии предприятия или стать собственником жилья или участка недвижимости. Именно поэтому в последние годы так резко выросло за счет россиян число сделок с недвижмостью в северо-восточном уезде Эстонии Ида-Вирумаа. Причем маклеры уже и не удивляются, зачем солидные по внешнему виду россияне покупают брошенные десятилетиями назад дома с выбитыми окнами или "убитые однокомнатные квартиры" в умирающих шахтерских городках региона.

Кроме всего вышеперечисленного, можно сделать "инвестицию" за собственные солидные деньги, чтобы "понравиться". Так, в свое время сын бывшего руководителя ОАО РЖД Рустам Аксененко по подсказке министерства культуры Эстонии купил за полтора миллиона крон архив известного ученого Тартуского университета Юрия Лотмана... у сына Лотмана и... передарил эстонскому государству. За этот "дар" Аксененко получил эстонское гражданство с формулировкой "за особые услуги". Согласитесь, чем не "стратегическая инвестиция"?!