Крупный современный американский мастер, Эндрю Мур получил мировое признание, прежде всего как автор фотографических серий о России, Кубе и Вьетнаме. Сегодня эти работы входят в музейные собрания самого высокого уровня, опубликованы в альбомах и книгах, выпущенных такими именитыми издательскими домами как, например, «Chronicle Books». Именно в этом издательстве в 2005-м году вышел альбом «Россия: за пределами утопии» (Russia: Beyond Utopia). Название довольно точно обозначает поле интересов художника внимательно изучавшего приметы распада различных тоталитарных режимов.

Фотографии путешествий Мура по России и другим странам, пережившим кризис идеологии и переживающим смену общественного строя можно увидеть на открывающейся в РОСФОТО выставке.

Мур говорит о своем давнем, глубоком интересе к жизни за «железным занавесом», к поэзии А. Ахматовой и И. Бродского, к судьбе коммунистической идеи в ХХ столетии. Представившаяся возможность увидеть другой мир и воплотить его в своих фотографиях оказалась для художника очень ценной, и в 2000-2004-м годах он много путешествовал по России, побывав не только в обеих столицах, но и на Байкале, Соловецких островах, в Улан-Удэ…

Эндрю Мур очень уверенно чувствует себя в жанре портрета, что доказывает, в частности, экспонируемая работа «Натурщица». Но его программные произведения на удивление безлюдны.

«Миша и Владимир» — изображение соседства прикованного цепью угрюмого медвежонка c полуразбитым бюстом вождя мирового пролетариата… «Зеленые грузовики/Белые ночи» — сделанный на Соловках снимок военных радиолокаторов, образующих общую композицию с церковными маковками… Работа из «кубинского цикла» — зал давно закрытого, разрушающегося театра, используемого велорикшами как стоянка…

Когда Мур пишет о своем доверии к архитектуре – «неподкупному свидетелю истории», он, видимо, подразумевает фантастически сложную художественную задачу – открыть для зрителя в любом, пусть давно оставленном людьми, чужом или внешне абсурдном, враждебном пространстве черты неповторимой, доселе неизвестной нам жизни.